Артисты:

Голохвастов
Проня
Химка
Маменька
Папенька

Ведущая: К нам с города Киева приехали поздравить юбиляра знатные гости. Это люди не какие-нибудь из простого роду, а очень знаменитые. Но как же юбиляр их примет? Сидя... Нет... Стоя... Нет... О! Лежа!! Так, юбилярша, примите позу! Химеон, проси.

Xимка. Чего просить?

Ведущая. Зови паныча!

Xимка. Так бы и говорили! Заходьте вже, барышня легли и просять.

Играет музыка из фильма

Голохвастов (короткий пиджак, узкие брюки, цилиндр с розой, усики, гвоздика в петлице):
Мой нижайший поклон тому, кто в сем дому, а вперед всего вам. Людмила Николаевна! Горю, пылаю от счастья и такого всякого, милая мамзеля, что вижу вас на собственном юбилее... Честь имею рикамендовать себя: Свирид Петрович Голохвастов собственной персоной. Позвольте к ручке? (Целует.)

Заходит Проня Проконовна. (Длинная юбка, ткань для боков, пояс, блузка с круглым вырезом и грудью, шляпка, зонтик) Спотыкается о порог. Медленно вползает боком.

Проня: От это калбуки понадевали, пройти невозможно.

Голохвастов: Ну шо ты, Проня Прокоповна, там куёвдышся?!! Нужно держать фасон. Мы ж не как-нибудь что, а шо либо где! Мы ж на юбилей пришли.

Проня: Да там калидор пока пройдешь - страх!! Разве можно в этом дурдоме соответствовать моменту? Я буду первая поздравлять. Я училась в пансионе аж три месяца. Юбилей - это праздник культурного человека. Ведь натурально, первое дело ум и обхождение: деликатные хранцюзкие манеры, чтоб вышел шик! А какой у Вас необнаковенной красоты костюм! Хвасонистой моды и загрянишного материала, да и шил, наверное, первый магазин.

Голохвастов: Вот вы думаете, что платье - лишь бы что, а платье - первое дело, потому что по платью всякого встречают. От возьмем, примером, юпку: трубою стоит как вылита, чисто аглипький хвасон! А чего-нибудь не додай, и уже хвизиномии не имеет! Или вот блузка, - сдается-кажется, пустяк, а хитрая штука: только чуть не угадай, и мода не та, уже и симпатии нету. Я уж не говорю про пиньжак, потому что пиньжак - это первая хворма: как только хвормы нету, так и никоторого шику! А от даже прическа, на что уже прическа, а как она, значит, при голове, так на тебе и парад!

Проня: Теперь, следственно, Вас везде и всюду первым хвасоном принимают, а почему?
Потому, что умеете, как соблюсти свой тип, по-благороднему говорить понимаете!
А ню это мы горилку пьем? Хочу за юбилей выпить шампанского. Маменька! Папенька!

Паненька с маменькой (папа вышитая рубашка и галстук, мама в чепчике наоборот)

Проня: Маменька, с пузыриками! Папенька, с бульбочками!

Папенька: Так оно ж дорогое?

Проня: Жалеете, папенька? Для такого большого юбилея жалеете?

Папенька: Химка! Беги до конкурентов.

Химка: Га?

Все: Не гавкай!!!

Химка: Я не гавкаю, я гакаю. Чего изволите?

Проня: До конкурентов бежи, слышишь, душа просит!

Маменька: Наша дочка в пансионе училась, они лучше всех знают. У нее муж энтот - паликмахтер.

Проня: Мама, не паликмахтер, а стилист. У него салон в Киеве, в Париже - два, ну и в ____________ (название вашего города) - тоже... три.

Маменька: Да-да , такая голова светлая, хорошая...

Папенька: Только дурню досталась...А пока може горилочки за здоровье именинницы.
Коли бутылка и чарка на столе, так и ладно! (Тост про мужа, семью, детей) На этом слове будьте здоровы! (Пьет.) Ой славная горилочка. И нашо ге шампанське?
(Пьёт)

Голохвастов: А барышни все про Любовь-любовь.... Главное в человеке шо? А главное хворма, вченость. Я пришел поздравить именинницу, потому как она человек.... Натурально, в каждом обхождении главная хворма - ученость. Потому ежели человек вченый, так ему уже свет переворачивается вверх ногами, пардон, вверх дыбом. И тогда когда, ему, которому невченому, будет белое, так уже ему, вченому, будет как ну ...

Маменька: черное!

Голохвастов: Рябое. Вы меня понимаете? Когда человек не такой как вообще, и ум у него не для танцевания, а для устройства себя, для развития своего существования. Именно такой человек, ежели он вченый, поднимется умом своим за тучи, (становится на стул) и тем умом своим станет еще выше лаврской колокольни, да глянет оттудова на людей, так они ему сдаются-кажутся такие манюсенькие, как мышь, пардон, крыс! И он по натуре, значит, по телу, как водится, как все, но по душе, по образованности так мы уже не та хворма, не тот центр тяжести.

Папенька: Зачем же? Оно же очень и очень!

Голохвастов: Да! Да! Но нет! И вот сегодня я приехал к Вам на юбилей сказать, шоб если б вы посмотрели в мое сердце, то вы б увидели там, что золотыми славянскими буквами написано: Людмила Николаевна Соломаха.

Маменька: Проня, смотри, он опять до девчат пристает, подлый хлопец.

Проня: Мама, я Вас умоляю.

Голохвастов: Ах, но ежели б золотой ключ от вашего сердца да лежал у моей души в кармане, вот бы я был счастливый! Я б кажную минуту отмыкал ваше сердце и смотрел бы, не мылся бы, не помадился б, не пил, даже не курил бы по три дня, да все смотрел бы!

Маменька: (обращаясь к Проне) Да ты смотри! (обращаясь к Голохвастову): Кочерга ты блудливая, детей бы своих постыдился!

Голохвастов. (к юбиляру): То есть, говорю вам, - кипяток! Потому здесь у меня (показывает на сердце) такое смертельное воспаление завелось, что аж вибрирует. Порогайте, прочувствйте! (Позвонить на мобильник, который положить на сердце)
То есть тут в нутре у меня такая стремительность до вас, Людмила Николаевна, что хоч крозь огонь готов пройти! В груди моей - Везувий так и клокотит! А они рассказывют про любовь! А про любовь лучше самим роман завесть (заигрывает с юбиляршей, отдает гвоздику из петлицы).

Маменька: Люди добрыя, за шо такое наказание?

Голохвастов: От противна баба! Мама, Вы понимаете, как свиньи в апельсинах! Я ж на юбилее, у меня ж тут такой водевиль, шо мерси.

Проня: Голохвастов! Ты мне опять кишки заворачиваешь?

Голохвастов: Я вот думаю - такая женщина, и работу уже не ходить - свободна значит, и ... Що Вы там говорили? Так.... Приказ, премия, женщина и на работу не ходить, а деньги получать - мысль работает, работает...

Папенька: Вот стервец! Не надо мыслей, мы еще за ту не рассчитались! Чуть по - миру не пустил, паликмахтер.

Проня: Стилист, папенька!

Голохвастов (ест): Есть мысль! Мы с Вами, Людмила Николаевна, поедем в путешествие. Куда-нибудь на пальмовые острова. Вы же получите 10 окладов? Представьте: море, звезды, две бутылки мадам Клико в 317 номер, клубнику уберите, лобстры у ужину...
(поет): Золотится роза чайная ... А, Людмила Николаевна? Потому как мы с Вами это шо-то одно, а они (показывает на Проню) это шо-то другое.. .Проня, у меня тут важное дело образовалось. Мне тут нужно остаться на пару дней.

Проня: Какое дело? Шо я детям скажу? Где папа? Папа в мандировке?! Денег не дам больше!

Голохвастов: Проня, дорогая моя! Ну зачем устраивать этот шкандаль при посторонних? Я не позволю себя публиковать очень и очень.

Папенька: (задумывается) А ты малый не дурак, или дурак не малый. Подержите его кто-нибудь за горло. Он когда-нибудь рот закроет, этот артист?

Проня: Папенька, я ж Вам говорю - стилист! Ну когда ж научитесь!

Паненька: Сегодня мы празднуем юбилей Людмилы Николаевны, 55 лет. На пенсию - это хорошо. Все мы пойдем на пенсию, только сначала она, потом я. А потому поздравляю именинницу и желаю здоровья, шоб еще выпить горилочки, закусить ковбаскою з бублыком и кофу выпить с хорошим человеком.

Химка: Так подавать вино?

Паненька: Не перебивай, (к юбиляру) :А я очень, очень рад, что вижу умного человека; умного человека послушать - великое утешение. Я тут слушал поздравления коллектива и понял, что несмотря на Ваш ангельский характер, в коллективе Вам работалось хорошо и люди к Вам с душой, особенно начальство. Потому как Вы умная, аж страшно.

Химка: Так подавать вино? А то я его уже грела-грела?

Все: подавай!!
За именинницу!

Проня: А теперь все фотографироваться!!